Державность России пригодилась Западу
Странная находка этого дня: державность России и увеличение ее силы почему-то очень стали импонировать западным политикам. Судите сами.
Началось, пожалуй, со слов Владимира Путина на Петербургском международном экономическом форуме:
«Америка — великая держава. Сегодня, наверное, единственная супердержава. Мы это принимаем».
Ничего экстраординарного, на мой взгляд, в этом заявлении нет. Собственно, заяви Путин обратное, то он фактически поставил бы крест на своей многолетней риторике, направленной на провозглашение многополярного мироустройства.
Однако после этого комплименты о державности России в том или ином ключе стали встречаться все чаще.
Так, отличился не нуждающийся в представлении Джордж Сорос, сказав, что Россия становится мировой державой на фоне развала Евросоюза.
Чуть ранее в не менее лестном ключе о РФ высказалась канадская разведка, не давшая повода украинским журналистам выжать из своего исследования пропагандистский максимум, которые из всего доклада и смогли всего-то придумать уже неновую байку о «России, которая готовится к большой войне».
Хотя в разборе исследование отмечается:
«Впрочем, и это – частности. Текущий «мегатренд» – глобальное ослабление влияния Запада, а основа российской внешнеполитической стратегии не завязана на региональных целях и стратегически нацелена на усиление веса России в мире».
Наконец, критическим заявление отметился президент Финляндии Саули Ниинистё, который в ответ на критику бывшего министра обороны Швеции Карин Эрнстрём за приглашение Путина резко ответил, что та, дескать, несколько отстала от времени.
И опять тренд – с Россией теперь модно поддерживать тесные связи, даже вопреки общей позиции Европы.
А еще можно вспомнить слова Биньямина Нетаньяху, который в начале июня тоже не постеснялся в выражениях:
«Россия — мировая держава, и наши отношения становятся все теснее».
Достаточно интересная вырисовывается картинка. С одной стороны, Россия действительно, несмотря на все внутренние трудности, постепенно набирает
силу как мировая держава, потихоньку восстанавливая все ее атрибуты: политическое влияние, сильную армию.
С этой точки зрения хочется отметить долгожданную адекватность со стороны европейских (и не только) политиков.
Но с другой стороны, во всем этом можно уловить другую нотку — практически везде звучит мысль об ослаблении Европы, при этом говорится это на фоне приближающегося референдума, на котором будет решаться судьба Великобритании и Европейского союза.
Нет сомнения, что тот же Сорос просто решил лишний раз попугать британцев, да и европейцев в целом, российской угрозой – хоть и завуалировано: дескать, Европа-то разваливается, а Россия не дремлет.
Однако, как уже не раз подчеркивалось, нас это вряд ли должно волновать: ни сам референдум, ни страшилки о России непосредственного вреда ей не приносят. И, может, даже наоборот, помогают осознать некоторым политическим силам в Европе, «кто в тренде».
